НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ

— систематизированное, устойчивое ко времени обобщение национального самосознания, представленное чаще всего в форме социально-философских или общественно-политических, художественных произведений, т. е. могущее иметь как рациональный, так и образный вид.

Например, есть высказывания Эмерсона, Вильсона и Адамса о миссии Америки, которая должна управлять миром, а есть «образ» американской мечты («чистильщик сапог, который стал миллионером»), который тиражировался писателями, киноиндустрией. Национальная идея как бы отвечает на вопрос о смысле бытия определенной исторической общности: этноса, народа, нации, государства, отвечает на вопрос об их специфике, духовной миссии.

Национальная идея конкретизируется целым рядом вопросов, характеризующих ее содержание. Среди них вопросы о «начале» исторической судьбы народа, вопрос о важных исторических победах, о поражениях, оставивших исторический шрам, о точках развилки истории и сделанном историческом выборе, об историческом будущем и целях существования, о специфическом месте на карте мира, среди соседей, в мировой культуре и мировом разделении труда, об основаниях и чертах народного характера и проч.

Национальная идея часто представляется как продукт произвольного исторического конструирования или выбора великих политических деятелей («князь Владимир выбрал православие как религию и крестил Русь», Петр I «Россию поставил на дыбы», повернул в сторону Европы» и т. д.), но в то же время другие мыслители настаивают на нечеловеческом происхождении национальных идей («Идея нации есть не то, что она сама о себе думает во времени, но то, что Бог думает о ней вечности», — писал В. Соловьев).

Россия на протяжении своей истории сменила несколько «национальных идей». После возникновения именно русского государства (до того это были различные славянские и финно-угорские племена) князь Владимир принял православие в качестве государственной религии и идеологии. Монгольское нашествие и потеря суверенитета привели к тому, что собственная идентичность стала переживаться наиболее остро, появилось множество монастырей, святых. Это был период «Святой Руси». Падение Византии и освобождение от ига Орды позже вообще сделало Россию чуть ли не единственной сильной православной державой, возникла концепция «Третьего Рима».

Смутные времена были связаны с поиском новой идентичности, колебаниями между приверженностью старым порядкам и мессианством России и влиянием Европы. Петр I разрешил это противоречие, начав вестернизацию России, но с дальней целью — саму Россию сделать лидером Европы (чтобы Россия рожала «собственных платонов и быстрых разумом невтонов»). XVIII в. был веком увлечения Голландией, Германией, Францией, вообще Европой в России.

Иллюзии кончились после похода Наполеона и победы русских, когда стало ясно, что Европа больше ничему Россию научить не может и сама слабее духом, сама переживает закат. Чаадаев, Пушкин, Достоевский, Соловьев, Федоров и другие мыслители вновь ставят вопрос о предназначении России.

Вопрос в целом решался в консервативном духе: Россия — страна, которая должна спасти мир от одностороннего механистического бездуховного материализма Запада, любовью скрепить все человечество, Запад и Восток, объединить все начала, дать религиозное основание науке и технике, накормить и одеть угнетенных и страждущих. XX в. можно рассматривать как неожиданную реализацию этого принципа, либо переинтерпретацию, обновление национальной идеи.

СССР видел своей миссией освобождение человечества от эксплуатации, построение самого правильного и справедливого общества, с прогрессом, служащим человеку. Москва претендовала на роль эталонного коммунизма, все отклонения от которого считала ревизионизмом.

Крах советского проекта привел к новому смутному времени, сейчас вопрос о национальной идее для России более чем актуален. Гарантированно суверенен только тот народ, чей суверенитет никто не только не может, но и не хочет колебать. А это возможно только тогда, когда народ обладает ценностью в глазах других народов, когда он уникален, незаменим и неповторим, когда несет миссию, нужную другим народам. Когда он, говоря языком рынка, имеет «уникальное торговое предложение», «уникальное позиционирование». Но мало быть уникальным: Северная Корея тоже уникальна. Важно быть нужным другим, быть востребованным. Если Россия не связана ни с какой ценностью, ни с чем дорогим, то ее никто не будет беречь, ни мы сами, ни соседи, никто в мире.

Тот, кто хочет быть сувереном, гарантированным сувереном, тот должен обеспечить себе такое место в мире, когда другие государства предпочтут умереть сами или нанести вред себе, нежели покуситься на того, кого считают воплощением некой духовной ценности.